Ее называли ангелом... 1684

Нередко бывает так: живет рядом человек – глубоко верующий, чистый душой, открытый навстречу каждому. Общаешься с ним, молишься рядом в храме, беседуешь на духовные темы – и как бы согреваешься его внутренним теплом. Но воспринимаешь это как что-то само собой разумеющееся. А ценить по-настоящему начинаешь потом, когда он покинет эту землю, уйдет на небеса – потеря ощущается остро, не ослабевая даже со временем… Так получилось у меня с Ией Люкшиной, отошедшей ко Господу три года назад.

Как-то летом 2017-го, после окончания богослужения в храме прп. Серафима Саровского г. Йошкар-Олы, я, продвигаясь к выходу, случайно услышала обрывок разговора пожилых прихожанок – речь шла о том, что в недавней паломнической поездке скончалась женщина. Я подумала, что скорее всего не знаю ее, и не стала останавливаться, но в память врезались слова: «она была ангелом…»

Через несколько дней позвонила подруга и сообщила: «Ии Люкшиной не стало…» Это прозвучало как гром с ясного неба – так вот о ком говорили бабушки в храме! Ию я хорошо знала по паломническим поездкам, встречались и в храмах города, Православном центре. Мы тепло общались, я ей частенько звонила, советовалась по каким-либо проблемам. Ия всегда была очень доброжелательна и тактична, и очень начитана – могла ответить на практически любой духовный вопрос. Ее скромность и простота сочетались с горячей верой, любовью к Богу и людям. И вот, так внезапно наша связь оборвалась…

Что же случилось? Ия всегда любила ездить по святым местам. И вот – в Москву привезли из Бари мощи святителя Николая Мирликийского. От храма Владимирской иконы Божией Матери села Кузнецово была организована паломническая поездка. Помимо Храма Христа Спасителя планировалось посетить еще несколько монастырей. Среди паломников была и Ия.

Приложившись к мощам святителя Николая, паломники заехали в Покровский монастырь, где поклонились Матронушке, а далее направились в Оптину пустынь. Прибыв туда, поспешили на раннюю Литургию – как раз шла исповедь. Когда Ия исповедовалась, то вдруг стала мягко опускаться на пол – вначале на колени, а потом легла на бок… Скорая приехала очень быстро, врачи пытались делать искусственное дыхание, но пульс уже не прощупывался. Вначале предположили, что это обширный инфаркт, но позднее при вскрытии выяснилось – произошел разрыв сердечной аорты, смерть наступила мгновенно.

Подошедшие монахи спрашивали: «Кто эта женщина, что удостоилась такой блаженной кончины – на святом месте, в храме во время исповеди, около раки с мощами преподобного Анатолия Оптинского? Мы и сами хотели бы так отойти ко Господу…» И очень удивились, что это простая мирянка. Сказали – видимо, не совсем простая… Предлагали похоронить Ию в Оптиной, на монастырском кладбище, но родители Ии, которым сообщили о произошедшем, отказались. Ведь это была их единственная и любимая дочь – и, конечно, им хотелось, чтобы могилка ее была рядом.

Настоятель Оптиной, ныне почивший архимандрит Венедикт, взял на себя все хлопоты: Ию положили в монастырский строгий гроб, выделили микроавтобус и доставили ее в Йошкар-Олу. Отпевание проходило в храме прп. Серафима Саровского, в Дубках, где жила Ия, а похоронили ее на кладбище села Юшково, что по дороге к Мироносицкому монастырю.

До сорокового дня Ию поминало очень много людей – ее знали не только в городских, но и сельских храмах, везде считали своей… Все поминальные обеды проходили благоговейно, с присутствием священников и певчих. Много добрых слов было сказано о почившей, люди отмечали, что она сумела, живя на земле, выполнить главнейшую заповедь: «Возлюби Господа Бога и ближнего твоего, как самого себя» (см. Мк. 12, 30-31). И высказывали слова благодарности родителям Ии – Виктору Дмитриевичу и Анне Васильевне – за то, что они воспитали такую замечательную дочь.

Коллеги по йошкар-олинской школе искусств № 7, где Ия Викторовна работала преподавателем по классу фортепиано, называли ее «солнышком» – такая от нее исходила доброта и тепло. Очень любила детей, а они – ее. С коллегами Ия делилась впечатлениями о паломнических поездках, рассказывала много интересного и полезного, отвечала на вопросы по православию. И так – ненавязчиво и с любовью – потихоньку привлекала к вере и окружающих…

Клирики и прихожане Серафимовского храма отмечали, что Ия была очень благочестивым человеком, всей душой стремилась ко Христу, часто причащалась. К Чаше подходила с большим трепетом, а когда шла к запивке, на лице ее отражалась неземная радость и умиление.

Паломники вспоминали, что в поездках Ия неизменно была доброжелательна ко всем, старалась помочь, чем могла. Никогда не роптала, какое бы место ей ни досталось, удобно было или не очень… Как-то возвращались с Соловков – расстояние неблизкое, все приустали от долгого сидения и недосыпания. И хотя душу переполняла радость от прикосновения к святыне, все же хотелось скорее попасть домой, отдохнуть. В Йошкар-Оле водитель стал развозить всех по месту жительства, но Ия попросила высадить ее у храма Рождества Христова. «Там сейчас начнется крестный ход», – пояснила она. И с тяжелой сумкой, уставшая с дороги, поспешила к храму…

Двоюродная сестра Ии Ирина говорила: «Я счастлива, что жила с ней вместе, и благодарю Бога, что Он послал всей нашей родне земного ангела в лице моей сестры! Ее родниковой чистоты душа, благородство и воспитанность выделяли Ию с раннего детства».

Мама Анна Васильевна вспоминала, что храм для дочки был даже не вторым домом, а первым: Ия всегда стремилась туда, неукоснительно бывала и на утренней, и на вечерней службе – несмотря на самочувствие…

В юности Ия частенько болела, и мама как-то, чтобы ободрить ее, сказала: «Сходи, дочка, в храм – послушай, как там красиво поют…» Ия пошла – и… осталась там навсегда. Конечно, она продолжала ходить на работу, но храм стал центром ее жизни. Благо, в школе искусств уроки у нее приходились на середину дня, а утро и вечер были свободны. Ия Викторовна никогда не брала большую педагогическую нагрузку – приоритетом для нее было ежедневно присутствовать на богослужениях.

Как-то раз Ие был назначен на утреннее время медосмотр, а она, как обычно, в это время была в храме. На следующий день она, извинившись, объяснила медикам, что никак не может пропустить Литургию. Видя ее непреклонность, врачи согласились отодвинуть прием, подождать, пока не закончится служба…

Были у Ии мечты и о монастыре, чтобы всецело посвятить себя служению Господу, но из-за слабого здоровья ее на это не благословили… По всем духовным вопросам Ия советовалась с владыкой Иоанном, архимандритом Иоанном (Барсуковым) из Сумок, протоиереем Евгением Кутыревым, настоятелем Вознесенского собора.

По рассказам мамы Анны Васильевны, Ия в пять лет уже хорошо читала, очень любила книги, которых в доме всегда было много. Придя к вере, перешла на духовную литературу, стремилась узнать как можно больше душеполезного и поделиться с другими. Фильмы смотрела только военные или исторические. Никогда не стремилась ни одеться понаряднее, ни покушать повкуснее – была довольна тем, что есть. Мяса она не ела. И очень жалела всякую Божью тварь – даже комаров не убивала, а легонько смахивала, если сядут. К людям относилась с большой любовью – никогда не раздражалась, не судила, не таила обид, была открыта навстречу всем…

Великим постом Ия буквально не выходила из храма, проводила там каждую свободную от работы минутку. Мама вспоминает: «Говорю ей – все люди перед Пасхой уборкой занимаются, а ты дома и не бываешь. А Ия твердо отвечает – мама, это не главное!» Но окна к Пасхе мыла обязательно – чтобы солнышко на светлый праздник беспрепятственно заглянуло…

 Врачи предлагали Ие лечь на операцию, но она отказывалась, полагаясь во всем только на Бога. И говорила, что чем раньше Господь призовет, тем лучше. И еще любила повторять: «Хорошо бы умереть на святом месте!» Так, по воле Господа, и получилось.

Родители Ии родом из Ульяновской области. Папа, Люкшин Виктор Дмитриевич – военнослужащий, мама, Анна Васильевна – учитель физики. Мамина бабушка Параскева была усердной молитвенницей, соблюдала все посты, подолгу стояла на коленях перед иконами. По воспоминаниям Анны Васильевны, их, ребятишек, приучали выходить из комнаты, чтобы не мешать бабушке молиться.

Отец мамы тоже был очень верующим человеком, каждое воскресенье зажигал дома лампаду и сам читал молитвословия – храм в те годы был уже закрыт. Его сестра до закрытия храма была в нем певчей, также ее приглашали на поминки петь панихиды…

Папа Ии Виктор Дмитриевич крестился уже в зрелом возрасте, затем родители обвенчались – немало посодействовала в этом их воцерковленная и глубоко верующая дочь, к которой родители, как к старшей, частенько обращались за духовным советом.

Ия родилась в Йошкар-Оле 21 мая 1970 года. Училась всегда хорошо – и в общеобразовательной школе, и в музыкальной. В 1989 году окончила музучилище им. Палантая и поступила в консерваторию в Казань. Но обстоятельства сложились так, что до конца доучиться не получилось. Сразу начала работать в детской школе искусств № 7, где и трудилась до конца жизни.

Желание помогать людям, трудиться во славу Божию у Ии было всегда. Как только в нашей епархии были открыты курсы сестер милосердия, она с радостью пришла туда. В 90-х годах окончила, влилась в сестричество – ездила ухаживать за пациентами дома-интерната с. Шоя-Кузнецово. Когда открылся молитвенный дом в поселке Советский, стала петь там на клиросе. В Вознесенском соборе Йошкар-Олы не только помогала в иконной лавке, но и по необходимости заменяла чтецов.

Господу было угодно забрать Ию к Себе в возрасте 47 лет, 28 июня 2017 года. Завершился ее земной жизненный путь, открылась вечность… И осталась добрая память в сердцах людей, которым посчастливилось соприкоснуться с ней хотя бы ненадолго.